Я только что говорил с Джимом Бивером и Мишей Коллинсом и они…
Я так вам сожалею! (Смеется) Это ужасно, не так ли? Я не знаю, почему они все еще приглашают этих двоих. (Смеется)

Они говорили обо всех изменениях, которые перенесло шоу. Что ты чувствуешь о смене темы «городских легенд» на тему решения будущего всего человечества?
Поначалу я колебался и был взволнован этой темой, которая могла быть по-настоящему трудной. Эрик Крипке сказал мне: «Слушай, я не пытаюсь обновить Библию, я лишь использую некоторые элементы в вымышленной истории.» Поэтому я решил не обращать на это внимания, ведь я все-таки из очень религиозной семьи. Я не беспокоился, потому что я не чувствовал себя оскорбленным чем-либо в шоу. Я не хочу, чтобы моя бабушка позвонила и сказала мне (говорит бабушкиным голосом): «Ты можешь себе представить, что ты только что сказал и сделал в шоу, мистер?» (Смеется) К счастью, моя семья все понимают и никогда не жалуются на это.

Это могло не оскорбить, но, наверное, это было трудным решением, будучи религиозным человеком увидеть Апокалипсис и сказать «нет» Михаилу: ведь это является правильным решением, и всякий христианин бы не раздумывая согласился.
Это так, согласно истории. Нехватка веры у Дина, вот самое интересное. Он по-другому реагирует на ситуации, нежели я. Люди спрашивают меня, что общего у меня и у Дина, и я говорю что почти ничего общего между нами. Вначале мы были очень схожи, потому что я не знал кто такой этот Дин, потому он был мной. Со временем, сценаристы, Эрик и я узнали этого парня получше и, поверьте мне, теперь он говорит и думает совсем по-другому, если сравнивать его с Дином из первого сезона или со мной. Он жесток, и в то же время забавен. Он парень, который всегда (или почти всегда) получает девушек. Мое отношение к нему изменилось, и он всегда удивляет меня, теперь мне все кажется новым. Именно поэтому мне нравится играть.

И говоря о развитии, в то время как большинство шоу становится параноидальными в получении новых сезонов, вы получили новый сезон раньше всех. Как это меняет обстановку на съемках?
Давление отступает и это помогает нам думать о наиболее важных вещах, вместо того, чтобы находится в раздумьях, переговорах и сомневаться о следующем сезоне. То, что у нас есть работа на следующий год, весьма здорово, особенно в нашем деле. Но теперь давление переходит к сценаристам. Честно говоря, 6 сезон сильно заинтриговывает меня, потому что у Эрика был пятилетний план, когда он создавал Сверхъестественное. И он остался верным этому. Он никогда не говорил: «Слушайте, им нужен шестой год, поэтому я буду тянуть резину и изменю план.» Эрик не такой сценарист, и ничто не говорит о том, что это когда-либо поменяется. Когда он предоставляет вопросы аудитории, он всегда отвечает на них, в отличие от некоторых других шоу. Сейчас мы находимся в большой неизвестности, и зрители чувствуют это. Я очень волнуюсь о следующем сезоне, потому что мы нажимаем на кнопку «перезапуска».

Каким образом? Кстати, каким может быть продолжение после Апокалипсиса?
Для творческой стороны мы должны понять, что преодолели огромный кульминационный момент, и теперь ступаем на неизвестную территорию. Апокалипсис предотвращен. Именно поэтому мы получаем следующий год и видим, как живут Винчестеры. Я не знаю, но все время думаю о финальной сцене «Повелителя бури», когда главный персонаж видит себя возле полки с несколькими коробками от хлопьев и не знает, что делать. Парень разминирует бомбы в Ираке, но он теряется в супермаркете! Это не его реальность, точно так же как для Дина не быть охотником. Вся его жизнь была посвящена одной единственной цели, это почти как добровольное рабство, а теперь пришло время встать лицом перед монстром реального мира. Это в новинку для меня в актерской игре, и я исследую еще больше информации о жизни Дина, поэтому я так взволнован. Это такая собственная напряженность, что-то вроде внутренних монстров.

Как ты оцениваешь отношения Сэма и Дина в 5 сезоне? Они потеряли веру друг в друга, снова воссоединились, снова расстались, но они все еще вместе…
Это обычные отношения доверия и недоверия. Они хотят верить друг в друга, но всегда случается что-то, что разрушает это. Когда это случается, они так сильно сомневаются друг в друге, но всегда есть что-то, что показывает нам их надежду. Мне нравится эта динамика, это постоянное сражение за их понимание в каждом эпизоде или сезоне. Это беспокоит аудиторию, ведь никто не знает, как повернутся их жизни; это постоянное сомнение: действительно ли они команда? Планируют ли они что-то за спинами друг друга? Кто первым поменяет свою точку зрения?

Тот факт, что они могут попытаться убить друг друга во время Апокалипсиса, относится именно к таким вопросам…
Да, они как Каин и Авель. Большим вопросом становится то, кто же все-таки нанесет первый удар.

Затронули ли все те изменения и, например, выбор песен в Импале или страсть к чизбургерам? Это и твои личные предпочтения?

Многое из всего этого – моя ошибка, которую я должен признать (Смеется.) Классический рок-н-ролл всегда был с нами; Эрик настаивал: брутальная машина и классический рок. Я думаю, что он устал от большого количества поп-музыки, вторгающейся на телевидение (Смеется). Теперь, о еде: Я виноват! Зачем мне врать? (Смеется) В самом начале они положили немного сосисок рядом со мной. И я добрался до них и съел все сам. Режиссер сказал мне: «Продолжай есть, это забавно!» (Смеется). Я думаю, это было здорово, но я не думал, что именно с этих пор, каждый раз, когда Дину выпадет шанс, он будет есть. Я обожаю чизбургеры!

Наконец-то я об этом спрошу: Как случилась та сцена с песней The Eye of the Tiger? Это было запланировано или спонтанно?

(Смеется) Все это было спонтанно! Музыка играла в автомобиле, поэтому я мог уловить ритм, а Джаред (Падалеки) должен был подойти, ударить по машине и сказать что-то типа «чувак, выключи музыку; у нас есть дела поважнее». Он решил не делать этого, а просто посмотреть, что я буду делать. И вот что я сделал (Смеется).

Игра Дина дала тебе много возможностей играть в драме, комедии и, конечно же, в экшне. Прекрасная возможность найти себя. Какой жанр тебе больше нравится?

Тот, который дает мне работу. (Смеется) Экшн и комедия больше по моей части, но я думаю, что лучшая работа та, которая делает меня лучшим актером. Я занимался спортом в детстве, и я замечаю, что я стал бы намного лучше, если бы играл против кого-то, у кого было бы больше опыта, чем у меня. Я бы прикладывал больше усилий. Поэтому, если бы я мог хотя бы иметь контакт с истинными талантами этой индустрии и поглотить то, что они могли бы предложить мне, это было бы потрясающим. Быть актером на телевидении позволяется получать постоянное развитие. Я начал интересоваться движениями камер и тем, как режиссеры рассказывают истории их расположением. Есть намного большее, чем быть просто персонажем и развлекать аудиторию. Видеть то, как все получается и знать о том, почему выбран тот или иной угол расположения камер, довольно захватывающе. Я многому научился за эти 5 лет.

Ты говоришь как настоящий режиссер. Ты когда-либо думал о перемещении к этому делу?
Забавно, что вы спрашиваете. Я еще никому не говорил об этом, но мне предложили выступить в роли режиссера для одного из эпизодов следующего сезона. Вы даже не представляете, как я взволнован.

Ты можешь назвать номер эпизода или рассказать о сценарии?
Я еще не знаю. Они лишь сказали мне: «Ты заслужил!» Я не просил этого, и это все только улучшает. Не было переговоров, никаких агентов; это было признание команды к моему интересу и идеям. Они заметили мое активное участие в сценах, и иногда даже помогали режиссировать, давали нам такую возможность. Если бы один из режиссеров спросил меня, что бы мы хотели сделать, то я всегда предложил бы что-то относительно позиций, углов камер и их движения во время сцены. Это помогает улучшить скорость процесса. Когда я получил это предложение, я почувствовал себя в неловком положении и по-настоящему удивился! Много людей хотят режиссировать Сверхъестественное.

Ты обнаружил это желание на Сверхъестественном или ты думал о режиссуре перед шоу?
Это было во время шоу. У меня не было такого желания прежде.
Эта новая перспектива затрагивает твое преодоление актерского барьера.
Да, это так. Теперь я замечаю много других сторон шоу. Теперь я читаю сценарии другим способом, обращаю внимание на освещение и камеры. Например, если сценарий говорит о беседе в номере гостиницы, я знаю, что у меня не будет достаточного места для того, чтобы перемещаться, потому что камера будет стоять на месте, и если моя сцена будет ограничена маленькой областью или столом, я должен быть готов к этому. Это то, как актер и камера работают вместе.

Эта ситуация начинает быть «знакомым» соревнованием. Захочет ли Джаред выступить в роли режиссера?
(Смеется) Нет. Особенно потому, что он не интересуется этим так, как я. Он уважает вещи, которые мне нравятся, и он был взволнован этой новостью. Он сказал: «Это удивительно! Ты этого заслуживаешь. Это будет здорово!» На протяжении 5-ти лет он был тем человеком, с которым я проводил почти все свое время, поэтому мы хорошо друг друга знаем.

Ты такой молодой парень, и уже так серьезно говоришь о режиссуре. Это удивительно. Особенно, в то время как большинство «молодых звезд» живут сплетнями в газетах. Мы никогда не видели тебя там. Это прекрасно, не так ли?
Это хорошо. Только потому, что это не тот вид внимания, которого я хочу. Мы снимаемся в Ванкувере, и я избегаю Голливудского безумия. Но даже если бы я был близко к нему, мы снимаем по 12-14 часов в день. У нас нет времени на то, чтобы сделать что-нибудь и думать о таких глупых вещах, как о том, чтобы снять рубашку и бегать вокруг Лос-Анджелеса. (Смеется)

Твоим поклонникам бы понравилось это!
(Смеется) Я должен помнить, что мне 32 года, и я не ребенок. Я хочу делать карьеру, и я ко всему отношусь серьезно, я уважаю свою работу. Это не означает, что моя жизнь скучна, я хорошо провожу время. Я могу наслаждаться этим, как и другие, но я знаю, что этого нельзя делать изо дня в день. Это такая хрупкая карьера. Много хороших людей, которые добились успеха, исчезли только потому, что у них не было возможностей, им только оставалось как-то быть центром внимания. Я не хочу закончить, как Кори Хэйм. Это трагично, но это хороший урок для любого молодого актера.